Юридический раздел

Статьи Юриста Елены Мельниковой о всех нюансах использования видео и аудио-записей.

Использование аудио- и видеозаписи для защиты прав. Основные моменты

Сейчас тема применения технических средств аудио-и видеофиксации в целях защиты прав граждан приобрела особую актуальность. Это связано, с одной стороны, с развитием и доступностью соответствующей техники, с другой – с довольно многочисленными прецедентами, когда граждане страдали при её приобретении и использовании.

Самое громкое дело, которое извлекло проблему на широкую и высокую публику и дало толчок к подвижкам в этом вопросе, – история с курганским фермером, использовавшим трекер для слежения за домашними животными, которая дошла до президента на прямой линии.

Так как же обстоят дела в этом вопросе, ведь проблема самозащиты, а также доказывания в суде стоит весьма остро, особенно в нашем государстве, в котором не до конца налажена работа правоохранительных органов, а судебная власть исторически продолжает защищать исполнительную, а не закон (наверное, многим автомобилистам известна расхожая фраза «у суда нет оснований не доверять показаниям работника ГИБДД»).

Ч. 4 ст. 29 Конституции РФ гарантирует гражданам РФ право «получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом», ст. 46 – «судебную защиту прав и свобод», Гражданский кодекс РФ допускает самозащиту гражданских прав...

Устройства аудио-и видеозаписи, дистанционного контроля и управления могут использоваться для получения и фиксации доказательств для суда, они могут применяться для охраны имущества, получения и фиксации доказательств при дорожно-транспортных и иных происшествиях, спорах с недобросовестными представителями власти, фиксации устных договоренностей в бизнесе, судебных процессов, в случаях травли детей в образовательных учреждениях и иных жизненных ситуациях.

Нюансы использования техники

Для понимания, как и чем можно пользоваться для защиты своих прав, не нарушая закон, нужно иметь в виду, что в настоящее время устройств для записи масса и они общедоступны. Но «не все йогурты одинаково полезны» (с).

Во-первых, могут возникнуть проблемы с тем, что используемое устройство может попасть под категорию специальных технических средств для негласного получения информации (СТС НПИ) – проще говоря, «шпионские штучки». И это тоже уголовнонаказуемое деяние.

Причём попасть под наказание можно уже при его приобретении.

По поводу отнесения средств к СТС НПИ и связанные с этим казусы можно писать не то что отдельный пост, тут отдельная методичка потребуется. И что самое интересное, это всё равно не позволит чётко понимать, с чем мы имеем дело, ибо тут в законодательстве серая зона. Можно лишь сказать, что в категории особого риска находятся вот все эти штучки с китайских сайтов, очень уж много прецедентов, когда людей брали прямо при получении их на почте (кстати, упомянутый случай с привлечённым к ответственности фермером – из той же серии про китайские девайсы).

Но здесь есть и хорошая новость – можно приобрести диктофоны, по которым в наличии заключения ФСБ (как раз органа, в чьей сфере находятся эти вопросы) о том, что они не относятся к СТС НПИ. Более того, имеют характеристики, которые как раз заточены не на побаловаться, а для решения реальных задач (миниатюрный размер, большую автономность работы, чувствительный микрофон, простоту управления).

Некоторые модификации оснащены специальными маркерами, позволяющими подтвердить подлинность записи при необходимости предоставления её в суде.

Безусловно, профессиональные мини-диктофоны дороже массового продукта, зато риски (юридические и технические) сведены к минимуму. К тому же производятся в России, а следовательно, имеются возможности техподдержки пользователей, гораздо проще с ремонтом, заменой и подобными проблемами.

Второй аспект этого вопроса заключается в том, что всю информацию можно разделить на охраняемую законом и доступную для фиксации и использования. Соответственно, первую нельзя записывать и как-либо применять (например, незаконным будет приспособление устройств аудио-и видеозаписи для попыток негласного получения личной и семейной тайны, информации, передаваемой по сетям связи, коммерческой, банковской и государственной тайн). А вот разговор водителя или иного гражданина с находящимся при исполнении должностных обязанностей сотрудником правоохранительных органов к такой информации не относится. Или запись беседы одним из её участников – это законное действие, а возможность записи её сторонним лицом регламентируется законом.

Таким образом, можно сказать, что современная реальность предоставляет неплохие возможности для защиты себя, своих близких и облегчения решения многих вопросов. Нужно только знать о них и уметь правильно пользоваться.

Автор Юрист Мельникова Елена Владимировна

Диктофон! Мотор! Аудиозапись как доказательство в гражданском процессе

Продолжая начатый в статье небольшой цикл, хочу рассказать о возможностях и особенностях использования этого вида доказательства по гражданским делам в судах общей юрисдикции.

Двоякий аргумент

С одной стороны, не только конституционные нормы, но и нормы Гражданско-процессуального кодекса РФ (ГПК РФ) (а это уже документ прямого применения) предусматривают возможность использования аудиозаписи в качестве доказательств в процессе (например, ст. 55, 77–78 ГПК РФ). А с другой, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну никто не отменял (ст. 24 Конституции РФ, ), более того, Уголовный кодекс (УК РФ) предусматривает наказание за незаконный сбор или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия (ст. 137 УК РФ) (уж не говоря о том, что с законодательными определениями используемых понятий есть некоторые проблемы).

Чем помог ВС РФ

Поэтому для того чтобы аудиозапись уверенно заняла своё место среди доказательств, ей пришлось пройти довольно извилистый путь. Но тут свою роль сыграл Верховный суд РФ (ВС РФ), высказывая свою позицию при пересмотре дел.

Пожалуй, одним из самых судьбоносных в этом плане можно считать Определение ВС РФ от 06.12.2016 г. по делу № 35-КГ 16-18.

Ключевым моментом этого решения можно считать то, что суд принял в качестве доказательства аудиозапись, сделанную без ведома второй стороны, и использовал установленные с её помощью доказательства при принятии решения по делу.

Позиция по этому поводу была такова, что запрет на распространение личной и семейной тайны в данном случае не работает, так как запись велась одной из участниц разговора и касалась условий договора между ними. И это было знаковым моментом.

И сегодня мы уже можем говорить о том, что для того чтобы диктофонная запись работала в качестве доказательства в гражданском процессе, требуются следующие условия:

1. Она должна быть сделана для защиты нарушенного права. То есть важно доказать, что представляемая запись производилась для защиты своих прав, а не с целью получения сведений о частной жизни и иной охраняемой законом информации.

2. Должно быть возможно установить, что в ней речь идёт именно о спорном правоотношении, а не о каком-то другом, и содержание должно подтверждать необходимые для вынесения решения обстоятельства.

3. Запись должно вести лицо, право которого нарушено.

4. Запись должна быть сделана на устройство, которое можно использовать во всех процессуальных процедурах (при необходимости передать его (или извлечённый носитель информации) на хранение в суд, приобщить к материалам дела, передать на экспертизу, расшифровку и так далее).

То есть закон, конечно, не запрещает делать запись на телефон, но с учетом вышеперечисленных факторов будет гораздо проще и надёжнее сделать это на профессиональный диктофон.

Здесь я постаралась рассказать об основополагающих моментах использования аудиозаписи в качестве доказательства в гражданском процессе. Сейчас наиболее часто аудиозапись в качестве доказательства применяется в трудовых правоотношениях и при займах (причем обеими сторонами). Но здесь есть ещё нюансы, которые требуется учитывать, чтобы суд не отклонил этот зачастую единственный вид доказательств (очень часто это последний шанс пострадавшей стороны), с помощью которого можно установить важные обстоятельства.

Автор Юрист Мельникова Елена Владимировна

Аудиозапись в суде – возражения противной стороны и как с этим бороться

Сегодня остановлюсь на вопросе о том, в каких случаях наши аудиозаписи могут не принять в качестве доказательства в суде.

О том, что принципиально важно, чтобы аудиозаписью можно было воспользоваться в качестве доказательства, я уже рассказывала. Но есть и факторы, затрудняющие, а то и исключающие такую возможность.

Возможные возражения

Частенько затруднения создаёт вторая сторона, чью позицию подрывает содержащаяся в аудиодоказательстве информация. Сторона может:

Заявить об искажении данных на записи, об её редактировании. «Я не я и лошадь не моя» – известная партия и исполняется она не только в отношении диктофонных записей, но и других доказательств.

Ситуация решаемая. Экспертиза в помощь, как практически и во всех вопросах, когда сторона «идёт в отказ». Плохая новость здесь в том, что записи, сделанные на диктофонах широкого применения (а уж тем более встроенные в телефоны и т.д. ) с большой вероятностью могут оказаться непригодны для того, чтобы эксперты могли ответить на поставленные судом вопросы. А хорошая новость в том, что сейчас на рынке есть диктофоны со специальными цифровыми маркерами, позволяющими защитить запись от редактирования. Для этого добавляются незаметные на слух маркеры, которые позволяют определить время и дату сделанной записи, определить тип и серийный номер диктофона, на котором сделана запись, а также определить, редактировалась ли она. Да и другие их функции заточены под работу в специфических условиях.

Заявить о невозможности идентифицировать голоса на аудиозаписи. Но тут всё тоже самое, что и в ситуации выше – экспертиза нам в помощь и пригодная для этого аудиозапись.

Но при этом важно понимать, что подобный довод может быть признан состоятельным, если предоставленная в суд фонограмма является некачественной, либо на ней зафиксированы посторонние шумы, мешающие воспринимать речь собеседников. В противном случае суд критически расценивает подобные заявления. Поэтому качественная запись в этом вопросе очень важна.

Признать факт, что представленная на аудиозаписи беседа имела место, и даже стороны были соответствующие, но она была «о другом», относилась к другим долгам и т.д.

Здесь чем чётче на ней будут звучать ключевые для обсуждаемого обязательства моменты, чем больше будет идентифицирующих маркеров, тем выше вероятность привязать записанную на диктофон беседу к обсуждаемому в судебном процессе правоотношению. Те же скрытые маркеры на диктофоне, с помощью которых можно установить дату и время беседы, и по этому аспекту связать запись и предмет судебного спора.

Требования к записи

Кроме того, важно, чтобы в суд мог быть представлен и, соответственно, сохранен оригинальный аудиофайл, а не копия, переписанная с другого носителя. То есть информация сразу должна писаться на устройство с носителем, который может быть представлен суду, переписанный файл скорее всего признают недопустимым доказательством.

Безусловно, суд будет оценивать аудиозапись в совокупности с другими доказательствами. Но, учитывая, что писать документы и обязательства, тем более грамотно и на всём протяжении правоотношения, мы не очень любим и умеем, а иногда и просто не имеем такой возможности, аудиозапись может оказаться едва ли не единственным шансом восстановить события и установить обстоятельства дела.

В следующей статье попробую немного подробнее остановиться на технической стороне вопроса, чем лучше писать и почему, а чем писать нельзя.

Автор Юрист Мельникова Елена Владимировна

Аудиозапись и Уголовный Кодекс - статьи 138.1 и 138. Что нужно знать

'(Продолжение цикла, посвященного юридическим и техническим аспектам аудиозаписи, как средства защиты своих прав и использования её в качестве доказательства в суде. Ссылки на остальные статьи - внизу).

Статья 138.1 УК РФ - Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (СТС НПИ)

Подступалась к этой теме я долго, больно уж зыбкая почва. И во многом именно с этой статьей связаны и многочисленные неприятные истории с покупателями разнообразных девайсов “от китайцев” и иных интересных вещиц из мира электроники и прочие проблемы зачастую у совершенно добропорядочных граждан.

Уголовных дел по части именно нарушения тайны (незаконных прослушиваний, подглядываний и распространения подобной информации - ст. 138 УК РФ) на бытовом уровне не слишком много. Под раздачу попадали покупатели и владельцы радионянь, авторучек со встроенными видеокамерами, GPS - трекеров и иных штук, которые признавались СТС НПИ.

В чём проблема?

Прежде всего - в самом понятии “специальное техническое средство”, вернее, в его неопределенности. Нормативный документ, содержащий определение, исчерпывающий перечень признаков СТС НПИ - отсутствует. Правоохранительные органы, стряпающие такие дела из подручных средств, обычно ссылаются на пару Постановлений Правительства (ПП), в которых фигурируют СТС НПИ, но… всё это очень сильно притянуто за уши - смысл документов сводится к регулированию других правоотношений и они никак не содержат признаков, по которым некое устройство можно отнести к СТС НПИ. Схема проста - показавшийся подозрительным девайс отправляется на экспертизу, эксперт по неким сложившимся традициям лихо относит его к СТС НПИ и дальше дело в шляпе.

Следует отметить, что в некоторых случаях правоприменители обращают внимание на вышеприведенные обстоятельства и избегают упоминаний, или даже специально оговаривают, что не применяли ПП № 14 и № 770 при квалификации устройств.

Но тогда возникает резонный вопрос – а на основании чего и каких признаков было сделано заключение? На основании представления эксперта «как это было бы разумно», или его гражданской позиции? При этом очевидно, что бы там ни говорило процессуальное законодательство про равенство доказательств, заключение эксперта - козырный туз во многих делах вообще и в данной категории - в частности.

Проблема тут ещё и в том, что сама концепция, используемая при квалификации СТС НПИ, являются кардинально устаревшей.

В связи с тем, что ассортимент существующих сегодня в мире электронных девайсов невероятно велик и развиваются техника и технологии очень стремительно, мне представляется, что создать исчерпывающий перечень признаков СТС очень непростая задача. Это всё осталось во временах, когда были редкие, дорогие и громоздкие приборы бытового назначения и специально созданные уникальные, реально не имеющие ничего общего с бытовыми “шпионские штучки”.

Сейчас же уже не только инновационные разработки, но и привычные бытовые устройства, прошедшие путь миниатюризации, универсализации, существенного повышения технических характеристик, уже не имеют ничего общего с прежними бытовыми приборами, а больше похоже на то, чем раньше обладал и пользовался только узкий круг. Это общий путь развития, когда-то и искусство было делом исключительно элитарным, а потом ушло в массы, так и техника - постепенно массами осваивается то, что раньше было уделом избранных. И де-факто сейчас правоохранители, опираясь на давно устаревшие догматы, пытаются остановить ход истории - как бы пафосно это ни звучало.

На какие признаки смотрят на практике?

Наиболее часто встречающимся признаком, по которому устройства относят к СТС, является «камуфлированность». Поясняя этот, также не слишком определенный термин, говорят о «встроенности» устройств аудио-и видео-наблюдения в бытовые приборы. И относят по этому признаку к СТС и диктофон/видеокамеру, встроенную в ручку и видеокамеру, встроенную в пожарно-охранную сигнализацию (датчик дыма). Один этот пример вызывает множество вопросов

а чем «камуфлированность» в бытовые приборы, на которую охотятся правоохранительные органы, отличается от совмещения функций – пути, по которому идет развитие и техники вообще (кухонные комбайны) и электроники в частности?

почему ручка со встроенным диктофоном признавалась СТС (по признаку того, что устройство аудиозаписи «закамуфлировано» в бытовой прибор – авторучку), а мобильные телефоны со встроенными диктофонами (применяя логику экспертов – те же устройства аудиозаписи, «закамуфлированные» в бытовой прибор – телефон) – ни у кого интереса не вызывают? Налицо избирательность правоприменения, обусловленная, прежде всего, «дефектностью» нормативного регулирования данного вопроса.

Пытаясь хоть как-то объяснить подобные очевидные, но упорно применяемые, нестыковки, представители компетентных органов начинают (возможно, вынужденно, так как тоже работают все в том же некачественном правовом поле) заниматься буквально «фантазиями на тему» и ссылаются на придуманные признаки:

“Телефоны выпускаются массовыми партиями” - (откуда взялся критерий «массовость партии»? Сколько это – массовая партия? Кто измерял?)

“Функции аудиозаписи в телефоне общеизвестны» - откуда взялся критерий «общеизвестность»? Кто его оценивал? На основании какой шкалы?).

(Это всё реальные цитаты из ответов компетентных органов на запросы)

Я уже не говорю о том, что 20 лет назад мобильные телефоны не были «массовыми» и не было «общеизвестно», что телефон содержит функцию аудио-и видеозаписи, а сейчас, например, не общеизвестно, что телефон также обладает массой возможностей для снятия и передачи информации с каналов связи, и доступа ко многим функциям, которые гораздо более «специальные», если хотите, «шпионские», нежели те, которые доступны с помощью ручки с диктофоном. Т.е. даже если принять критерии «общеизвестность», «массовость», то ситуация с телефонами стала нормой не потому, что это их естественное состояние, а потому, что несколько лет назад по ряду причин никто не преследовал за их производство, продажу и приобретение и через какое-то время тоже самое может быть и с условными ручками с видеокамерами (разумеется, никто не против смартфонов, речь идет о недопустимости распространившихся двойных стандартов при применении законов).

К статье 138.1.УК РФ плотно прилегает ст. 138 - Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений

Здесь тоже всё не так просто.

На мой взгляд, наиболее целесообразный путь решения проблем, возникающих в процессе применения ст. 138 УК РФ (да и 138.1) - перенос акцента с техники, на деяние, т.е. неважно, с помощью какого именно прибора нарушается защищаемая законом тайна (с помощью миниатюрнейшей и умнейшей системы аудио-и видеозаписи, встроенной в крошечную сережку в ухе, или примитивного кассетного магнитофона производства 80-х годов). Наказываться должно деяние, нарушающее права, а к вопросу преследования “за технику” в современных реалиях надо подходить очень-очень вдумчиво.

Есть ли свет в конце тоннеля?

Неопределенность законодательства и соблазн для правоохранительных органов делать планы по раскрытиям на таких непыльных делах, породили массу нелепых, но от этого не менее отвратительных прецедентов. Поддержка у них была мощная, дела обжаловались в Верховном Суде, рассматривались жалобы в Конституционном - ничего не пробирало. Имея такую непробиваемую позицию, правоохранители увлеклись и дошли уже до полного абсурда, который в конце концов выплеснулся на самые верхи (я имею в виду случай с курганским фермером, пострадавшим за трекер для телёнка). И с этого момента начались какие-то просветы - Верховный Суд РФ вдруг прозрел и появилось Постановление Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 46, задающее более здравые позиции по этим вопросам, закрепив более понятные и адекватные подходы и к вопросам, связанным с охраной и нарушением тайны, и к вопросом, касающимся технических устройств. В частности, суд указал, что

“технические устройства (смартфоны, диктофоны, видеорегистраторы и т.п.) могут быть признаны специальными техническими средствами только при условии, если им преднамеренно путем технической доработки, программирования или иным способом приданы новые качества и свойства, позволяющие с их помощью негласно получать информацию”

“не могут быть квалифицированы по статье 1381 УК РФ также действия лица, которое приобрело предназначенное для негласного получения информации устройство с намерением использовать, например, в целях обеспечения личной безопасности, безопасности членов семьи, в том числе детей, сохранности имущества или в целях слежения за животными и не предполагало применять его в качестве средства посягательства на конституционные права граждан".

Кроме того, законодатели делают очередной подход к попытке переформулировать соответствующие нормы (сейчас новая редакция проходит процедуры согласования), но судя по той редакции, которую я видела, особого прорыва здесь ждать не стоит. Подход радикально не поменялся, пытаются в рамках той же, изначально дефектной концепции, путем жонглирования словами, разрешить существующую проблему. Это может, конечно, несколько улучшить ситуацию (особенно вкупе с вышеназванной позицией ВС РФ и случившимся скандалом), но радикального прорыва в этом вопросе новая формулировка, похоже, не принесёт.

Выводы

Хотя на сегодняшний день, пожалуй, можно сказать, что проблема сдвинулась с мёртвой точки и перегибов станет меньше, заявлять об окончательном снятии всех вопросов пока говорить рано. Всё вышеописанное стоит иметь в виду, принимая решение о покупке того или иного устройства. Пользоваться в законных рамках тем, что предлагает современное состояние техники, защищать посредством диктофонов, видеокамер и иных технических средств свои права и решать свои задачи - это нормально. Но имеет смысл оценить выбранный девайс на предмет возможного отнесения его к категории СТС НПИ, поинтересоваться у производителя, или продавца как обстоят дела в этом направлении.

Автор Юрист Мельникова Елена Владимировна

Аудиозапись как доказательство в суде - обобщим и подытожим

Аудиозапись и её использование для защиты своих интересов, в том числе в судебной практике – инструмент полезный и перспективный. Тем более, что эта возможность прямо предусмотрена законодательством.

Аудиозапись – инструмент в клубке интересов

Но также надо учитывать, что вопросы, связанные с аудиофиксацией, находятся на стыке разных прав и интересов, поэтому регулируются во многих аспектах. Здесь встречаются интересы того, кто записывает и использует записанную информацию в своих целях, и интересы того, против кого она используется (в частности, неприкосновенность частной жизни, тайна переговоров и иных сообщений и т.д.), интересы государственных органов, регулирующих оборот звуко и видеозаписывающей техники и т. д.

Кроме того, против этого инструмента работает консерватизм судов и юристов, которые, даже несмотря на прямое указание статей 55, 77 и 78 ГПК РФ, могут отрицать возможность использования диктофонной записи в качестве доказательства. В Арбитражном процессуальном кодексе использование аудиозаписей в качестве доказательств регламентируется ст. 64, ст. 162 АПК РФ.

Иногда за этим стоит банальное сопротивление новому и непривычному: «Всю жизнь обходились без этого, обойдёмся и теперь». Или нежелание разбираться с тем, как это работает, внедрять новые процедуры и техническое оснащение – проще запретить.

Иногда доводы «против» могут иметь под собой более твёрдую почву и быть связаны с совершенно законными понятиями относимости и допустимости доказательств. Если сказать проще - аудиозапись должна быть получена законным способом и содержать информацию о значимых для дела обстоятельствах.

И вот в этом клубке возможностей и ограничений нужно уметь действовать так, чтобы защитить свои интересы и не наступить при этом на чужие.

Что важно

Чтобы избежать отказа в приобщении диктофонной записи (аудиозаписи) к материалам дела можно порекомендовать следующее:

• ходатайство о приобщении диктофонной записи к делу рекомендуется составлять в письменном виде;
• при представлении диктофонной записи (аудиозаписи) как доказательства в ходатайстве о ее приобщении к делу следует указывать об обстоятельствах ее совершения: когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись;
• в ходатайстве желательно расписать максимально подробно:

– кто производил аудиозапись,

– кому принадлежат участвующие в разговоре голоса,

– день, точное время записи,

– местоположение (адрес, название организации, место вне помещения),

– наименование устройства, на которое производилась запись (марка, модель, номер),

– формат, в котором производилась запись,

– какие изменения исходного файла производились в процессе перезаписи (конвертация формата, переименования и т.п.)

– сохранился ли оригинал файла на первичном носителе/диктофоне.

Зачастую лицами, участвующими в процессе, предъявляются такие диктофонные записи, происхождение которых они затрудняются пояснить. Такая аудиозапись становится непригодной в качестве доказательства в суде.

• Рекомендуется указывать, что диктофонная запись (аудиозапись) произведена в целях самозащиты согласно ст.12 Гражданского Кодекса РФ.
• Указывать, какие обстоятельства, существенные для дела, могут быть подтверждены диктофонной записью.
• Прилагать к диктофонной записи ее текстовую расшифровку (иначе потребуется решать вопрос со звуковоспроизводящей аппаратурой и т.д., а некоторые суды могут вообще отказываться приобщить к делу запись без расшифровки).
• По возможности, имеет смысл составить запрос и приложить ответ производителя (если производитель доступен и устройство предполагает возможность проверки записи (о выборе устройства Подробнее >>>) о технических деталях записи, в том числе о том, редактировалась ли запись и на основании чего сделан такой вывод. Это уже на входе придаст доверия записи и снимет ряд вопросов.
• При этом надо учитывать, что в случае очень скептического отношения суда к записи или активной возражающей позиции другой стороны, всё равно может потребоваться экспертиза. Но в определенных ситуациях, заранее подготовленная «лёгкая артиллерия» (вроде расшифровки записи, пояснений производителя/специалиста, может помочь избежать необходимости применения «тяжёлой артиллерии» –экспертизы).
• В ряде случаев также следует ходатайствовать о проведении экспертизы диктофонной записи на предмет отсутствия следов монтажа и идентификации голосов. Этот вопрос необходимо отслеживать по субъективному отношению суда к вашей записи. При скептическом отношении следует усилить позицию проведением экспертизы (ходатайствовать о её применении).
• Запись должна быть сделана участником беседы, тем самым, который отстаивает свои права в суде. Можно писать в том числе свои разговоры с должностными лицами, находящимися при исполнении обязанностей. Можно писать не уведомляя другую сторону, но представляемая в суд запись должна касаться именно спорных правоотношений, а не личных дел собеседника.

Относительно записей, сделанных третьими лицами, общее правило гласит: нет, нельзя. Я сейчас не говорю о ситуациях, связанных с уголовным процессом – там свои правила по этой части. Более интересны случаи, когда, например, запись переговоров сделана представителем одной из сторон во время его беседы, связанной с защитой интересов представляемого. Я считаю, что такой вариант имеет право на допуск в качестве доказательства.

Наверное, можно ещё усмотреть ситуации, когда запись сделана не участником разговора, но при определенных обстоятельствах может быть допущена в качестве доказательства, но для этого нужно оценивать все обстоятельства дела, прежде всего на предмет нарушения прав лиц, которых записали и при каких обстоятельствах, зачем и почему некое третье лицо записывало чужой разговор.

Третьему лицу, у которого оказался записанным чужой разговор весьма сложно будет дать удовлетворяющие суд объяснения по этому поводу, да ещё и так, чтобы самому не оказаться под преследованием за нарушение соответствующих прав граждан.

• Писать нужно на устройство:

–законное (т.е. такое, которое не подпадает под квалификацию в качестве специального технического средства для негласного получения информации (СТС НПИ) Подробнее >>>

– максимально пригодное для этих целей с технической точки зрения и перспективы получения записи надлежащего качества для суда и экспертизы Подробнее >>>

Законодательство не содержит технических требований к средству записи и её характеристикам. Исходить нужно из того, что содержащуюся на ней информацию нужно будет предъявить во внятном, однозначном виде суду, а при необходимости – иметь возможность провести с ней разные виды экспертиз (от расшифровки (стенограммы) записей до установления некоторых принципиальных моментов вроде редактирования.

Таким образом, сегодняшнее законодательство и технические возможности позволяют широко использовать аудиозапись в целях защиты своих прав и интересов. Надо только чётко понимать существующие здесь ограничения, которые прежде всего касаются прав других лиц. А также представлять условия, при которых этот инструмент будет эффективен.

Автор цикла статей Юрист Мельникова Елена Владимировна